Вера-надежда-любовь.
Я сидел и смотрел, как моя Вера допивает очередной стакан дешевого портвейна. Когда она упала на грязный заплеванный пол кабака, она кашляла и хрипела, и в конце захлебнулась собственной блевотиной. А я поднял за нее тост, допил остатки портвейна и улыбнулся.
Я стоял и смотрел, как моя Надежда, сменившая имя на Безысходность, вешает на крюк веревку. И как только она продела в петлю голову, я подошел и выдернул у нее из-под ног табуретку. И я смеялся как безумный, наблюдая за ее конвульсиями, пока ее тело не ослабло, размеренно покачиваясь над полом.
Я шел по улице и увидел подыхающую под забором мою любовь. Избитую, окровавленную, с задранной до плеч юбкой. Я пнул ее ногой и пошел дальше со спокойной совестью. Я сделал все, что мог.